Краковная Женя
ВОИН
Тяжелый туман и обрывки цветов,
Повсюду тела - тех, кто утром был жив.
Земля в отпечатках тяжелых подков,
Мечи, что в могилы воткнут, не обмыв.
И ты - на коленях, сжав руки крестом,
И волосы скрыли от глаз этот ад,
И новые шрамы на теле твоем,
И павших в душе отпевает набат.
Ты снова уйдешь, опираясь на меч,
Деревья залечат твой сорванный взгляд
И травы нальют силой мускулы плеч,
И вспомнит язык слово древних баллад…
Ты вновь попытаешься петь о любви
И снова война оборвет твой напев.
Вновь стоны и крики, и руки в крови,
И снова ты нем, Смерти в лик посмотрев.
* * * 07.99
Ты можешь забыть, но этого я не боюсь.
Мой дом - твои сны, и как-нибудь я загляну.
Мой истинный смех - когда я беззвучно смеюсь,
Все прочее - дым от руин проигравших войну.
Всегда есть преграды, которые не миновать.
Мы спим кожа к коже, проснувшись, пытаемся петь.
В погоне за рифмой забыли простые слова
Что может быть горше, чем не уметь умереть?!!
* * * 07.00
Мы прощаемся в пыльном дыму автострад,
Оставляя свой камень в игре.
Я тебе как сестра, ты мне больше, чем брат -
Платит тот, кто рожден в октябре.
Недрожащими пальцами режешь струну,
Проникая гитаре под кость.
Ты все пропил, пытаясь измыслить страну,
Где словам подчиняется злость.
Поперхнулся молвой, задрожал и упал -
Слишком ловко, чтоб быть молодым.
Твой уверенный взгляд в лабиринте зеркал
Мне не кажется больше святым.
И, меняясь, порогами выжженными
Отмечали движение вверх.
Из ума и страдания выжили мы,
Но по разные стороны вех.
Твой слабеющий зов вдруг пронзит меня льдом,
Отзвенит в голове пустотой…
Я приду на твой новый мраморный дом,
Я спою тебе вечный покой.
* * * 08.00
В уходящую спину героя бросая "Пока!",
Объясняем друг другу на жестах устройство Вселенной.
Беспредметно смеясь в обветшалый тайник кулака,
Выжигаем границы в себе между спетым и тенью.
Мой по жизни неправильный взгляд бъет по лбу,
как трамвай -
И опять я в болоте из смытой за завтраком грязи.
Здравствуй, птица-пила - залетай, запевай, запивай,
Вот ключи от настроенной крыши - езжай, не стесняйся.
Мне б однажды проснуться хмельной и слегка не в себе,
Под трехстворчатым куполом крышки и скрип литургии,
Поудобней примяться к стене, свив спиралью хребет -
И родить наконец долгожданную шизофрению.
* * * 08.00
Частокол осиновых кольев -
память о сражении.
Средь пришедших на богомолье
бродят привидения.
Из груди, вспротой застольем
прёт, как излучение,
Выпущенная на волю болью
жажда разрушения.
Выну бабушкину колоду,
вспомню жесты Рамы,
Буду звездами лить на воду
воск печатей храмовых.
Вспыхнет жидкость фотодиодом -
и из тьмы титановой
Зверь неведомой мне породы
прибежит, прихрамывая.
Он покончит во мне с инстинктом
самосохранения
Он, игриво крестясь копытом,
даст мне отпущение.
Щелкнет что-то в мозгу забитом
существа Евгении
И сыграет царицу свита -
и я стану гением.
Фейерверком заблещет сила,
заискрят проклятия -
Фальшь, что я столько лет копила,
все сполна оплатит.
Но напрасно взорвутся жилы, зря
на шее вмятина -
Что бы здесь ни происходило,
убедить нельзя тебя.
* * *
СЛАВУТИЧ
Опять я проснулась в палатке без крыши
От звука шагов из-под мрачной спины
И ребра сжимает привычной одышкой
Оргазм саможалости - чувство вины
И в бликах неверных ловя отраженья
Пляшу наобум среди пьяных друзей
Вокалом под градусом самосожжения
Любимых приходится звать через "Эй!"
Тогда голова наливается медью
А руки - надеждой и разницы нет
Что вдрызг полюбить красоту или ведьму
Что стих сотворить что сходить в туалет
Но ересь пройдет и я снова вас кликну
И там где последний раз ты был таков
Паду на порог и смиренно воскликну
- Мне нужен какой-нибудь крем от мозгов!
* * *
Киевский фестиваль 10.00
Имперские амбиции мешают четкой дикции,
Слова введут в кондицию сотрудников милиции.
Постой, не перелистывай, там мат в углу страницы
С ним станет легче выспаться, чтоб утром встать девицею.
Куда бы ни бежали мы, о чем бы ни дрожали -
Жизнь до углей прожарена желаньем обожания;
И даже сидя в жопе и смирительной пижаме
Я упиваюсь жадно дождями долгожданными.
* * * 11.00
Ты ценишь свой свободный упокой,
Ядрён и безмятежен, как невеста.
Помилуй нас, поклонников инцеста,
За то, что взор шокировали твой.
На все пять чувств ты рассчитал удар,
Как будто позабыв, что ты мужчина -
И стало отражение картиной,
А ты при масках гипсовых - швейцар.
* * * 11.00
Наши игры в шестое чувство
Растрепали на бисер песни;
И искусство идти на бруствер
Здесь становится все уместней.
Кровь цыганской Руси и Польши
Мне огонь отдала, и с каждым
Днем и ночью хочется больше -
Мое тайное имя - Жажда.
А ты пришел из глубин сознанья
И, похоже, ты маг от Бога.
Рано, поздно - в одной нирване
Мы скрестим свои дороги.
Керосином накачан бицепс ,
Мозг поделен на зал и рампу,
Нам останется только слиться
На седой простыне со штампом.
